Кто в цари последний? Никого? Тогда я первый буду... ©

О.Пална очень желала, чтобы появился перевод этих книжек на русский язык - долго мечтала и... даже осуществила мечты.

Железная Женщина - Глава 2

Индекс материала
Железная Женщина
Глава 1
Глава 2
Глава 3
* * *
* * *
Глава 4
Глава 5
* * *
Глава 6
Все страницы

Глава 2

    У Люси в спальне была все еще кромешная темнота. Но если бы она проснулась, то могла бы услышать странный звук – высоко в черном небе над домом пел жаворонок. А если бы она вышла в сад и посмотрела на темное небо в бинокль, то могла бы разглядеть и самого жаворонка – в самой вышине он мерцал и светился в первых лучах солнца, которые тянулись к нему из-за горизонта.
    Песня жаворонка лилась над темнотой, над полями в росе, над крышами домов и над мокрыми, уснувшими садами. А в спальне у Люси к ней прибавлялся еще более странный звук – прерывистое дыхание и всхлипы.
    Люси снился страшный сон. В этом сне кто-то поднимался по скрипучим ступенькам к ней на чердак. Потом рука ухватила задвижку. Задвижка была тугая. Чтобы открыть дверь, надо было сперва потянуть ее на себя, а потом нажать на задвижку. Если не знать эту хитрость, дверь открыть было почти невозможно. Рука в Люсином страшном сне эту хитрость, похоже, не знала. Задвижка дрожала и трещала, но дверь не отпиралась.
    Наконец, задвижка с треском сломалась, и дверь широко распахнулась. Люси на подушке притихла - казалось, она перестала дышать.
    Долгие мгновения в спальне было очень темно и совершенно тихо – только трель жаворонка доносилась едва слышно.
    Затем, у Люси во сне, чья-то рука опустилась ей на плечо. Она повернула голову и увидела – там, во сне - нечто ужасное. Сначала она подумала, что это тюлень, склонившись над ней, глядит на нее черными, блестящими глазами. Но как тут мог появиться тюлень? Это был кто-то похожий на тюленя, покрытого черной, блестящей нефтью – который попал, наверное, в нефтяное пятно, а потом вышел из моря, взобрался к ней в спальню на чердак и теперь касался ластом ее руки.
    Но тут она увидела, что на плече у нее не ласт, а рука человека. И эта рука тоже была черной от нефти. И вдруг Люси поняла, что перед ней не тюлень, а девочка - ее возраста, может, чуть младше. И рука стала ее трясти, и лицо девочки - упрашивать: «Проснись! Ну же, проснись! Пожалуйста, проснись!»
    Она говорила так громко – это был почти крик – что Люси проснулась.
    Часто дыша, она села на кровати. Какой странный, жуткий сон. Она подоткнула под себя одеяло и уставилась на дверной проем, в темноту. Дверь открыта? Она помнила, что, как и всегда, заперла ее на ночь. Но сейчас - если дверь открыта...
    И тут, окончательно пробудившись, она услышала:
    Тук, тук, тук.
    Стучали в окно.
    Не смея дышать, она прислушалась - и вот, снова:
    Тук, тук, тук.
    Это птица? Так рано? Иногда к ним прилетали синички, клевали шпаклевку вокруг оконных стекол и заглядывали в дом, но это всегда бывало днем.
    Она выскользнула из постели и, раздвинув занавески, присела возле низкого окна.
    Поначалу ничего не было видно: сплошь чернота. Прилепившись носом к стеклу, она различила темную крышу дома на другой стороне улицы. А потом у самого стекла заметила нечто очень странное. Очень маленькое, смутно различимее, белого цвета. Предмет приближался – он уже почти касался стекла.
    Неужели это...?
    Люси кинулась к лампе у кровати, включила свет - и на миг замерла, глядя в дверной проем: дверь спальни была распахнута настежь.
    Она вернулась к окну. За стеклом, совсем близко парили подснежники - стебельки вместе, цветки врозь.
    Как это? Три подснежника - за окном чердака, высоко над землей? Она подняла задвижку и открыла окно.
    От света лампы за ее спиной темнота казалась еще черней. Но свет падал на подснежники – они были совсем близко. И еще она увидела, что их держали гигантские пальцы - большой и указательный. Пальцы придвинулись.
    Она отшатнулась от окна и почти упала на кровать. Не в силах подняться, она глядела в проем окна - а между тем, указательный и большой палец очень бережно положили три цветка на подоконник - и исчезли.
    Люси очень испугалась. Но еще больше оживилась от любопытства. Происходит явно что-то чудесное. Она не должна бояться. Если сейчас позволить себе испугаться, не упустишь ли самое интересное?
    Она подошла к окну и подобрала цветы. Они были настоящие. Но откуда? Подснежники - в апреле? Они давно отцвели.
    Люси выглянула в темноту. И вот опять, огромные большой и указательный пальцы, приблизившись, протягивали наперстянку. Наперстянку! В апреле? На несколько месяцев раньше срока?
    Она протянула руку за цветами – но пальцы подались назад. Что это значит? «Наверное, - подумала она, - это знак идти за ними следом». Ей вспомнился страшный сон - и тот жуткий вой.
    Теперь она разглядела в темноте гигантский силуэт, возвышавшийся во тьме над крышей дома. Должно быть, эта громада стоит у них в саду. Или, может, на тротуаре.
    Она отвернулась и принялась натягивать на себя одежду.
    Люси тихо приоткрыла входную дверь и выглянула на улицу. Сердце у нее колотилось. Что там? Человек на крыше грузовика? Или в такой специальной люльке, в которой поднимают рабочих, когда чинят уличные фонари? Или просто великан с огромными пальцами? В любом случае - подснежники настоящие. Но там не оказалось никого.
    На улице было уже не так темно. Чернильное небо за крышами на востоке начало светлеть. Она закрыла за собой дверь и на миг прислушалась: где-то в вышине пел жаворонок. На другой стороне деревни просвиристел первый дрозд. Но исполинская громада исчезла.
    И тут что-то, едва коснувшись ее лица, упало на землю. Наперстянка! Люси подобрала ее.
    В тот же миг она ощутила отвратительный запах гнили - и сразу узнала запах грязи на болотах. Она подумала, что так пахнет наперстянка – но нет, запах был повсюду, и она посмотрела наверх.
    И увидела исполинское лицо – пара огромных глаз глядела на нее из-за угла дома. Наверное, подумала Люси, эта громада стоит прямо у ворот гаража.
    Глядя наверх, Люси медленно обошла угол дома – и увидела ее целиком: она не стояла, а сидела, привалившись спиной к стене дома. И вот где пахло будь здоров. Исполинское существо, казалось, было сплошной массой черной слизи с обрывками камыша и прилипшими там и тут завитками корней. Люси взглянула на лицо – огромные глаза смотрели прямо на нее. У нее перехватило дух – словно она неслась куда-то на бешеной скорости. Может, эта громадина вышла из моря? И пробиралась через болота? Ей вспомнилось лицо из того страшного сна, похожее на тюленью морду – лицо девочки и глаза как у тюленя, и потом резкий, отчетливый оклик: «Очисти меня!» Кажется, так - «очисти»? И вот что значили подснежники?
    Люси знала, что делать. Она размотала папин шланг, одним концом уже приделанный к крану, включила самый большой напор и, чтобы струя била сильней, прикрыла пальцем отверстие шланга.
    И тут она услышала другой голос – мягкий, раскатистый, будто гром, доносящийся издалека – исходивший непонятно откуда. Удивительный голос. По крайней мере, он удивительным образом успокоил Люси, она стала смелее. И казалось, он произнес:
    - Не теряй времени.
    Как только струя коснулась ближайшей ноги, показалась блестящая поверхность. Похожая на металл – на черный полированный металл. Грязь отслаивалась легко, но работы было много. И Люси думала: а что будет, когда рассветет, и люди увидят эту громадину? Она вымыла ближайшую ногу, потом огромную ступню, своеобразные пальцы ног, и наконец, пустила струю между пальцами. На одну ногу ушло воды, как на целую машину.
    И снова голос – такой низкий, что отдавался у Люси во всем теле – проговорил:
    - Скорее!
    На востоке в розоватом свете проступили очертания каминных труб, и, казалось, все птицы в деревне уже принялись щебетать. По дороге проехал фургон.
    Люси перевела струю на лицо – внушительных размеров лицо, похожее на огромный черный ком водянистой грязи. Исполинская ладонь опустилась у дверей гаража. Люси поняла: она шагнула на ладонь, и рука поднесла ее к лицу.
    Вода заструилась по глубоким впадинам вокруг зажмуренных глаз и по чудным очертаниям щек. Она перевела струю на массивные, плотно сжатые губы. Блестящие, черные глаза открылись и взглянули на нее - и тут Люси увидела, что это была женщина. Струя воды словно выбивала из черной грязи статую блестящей, черной женщины-исполина. Наконец, Люси направила струю на волосы – огромные, сложно уложенные клубки проводов. Глаза на исполинском лице закрылись, открылся рот, и раздался тихий смех.
    Люси увидела, что грязная вода плещет на белую стену дома и поняла, что уже почти рассвело. Обернувшись, в просвете домов она увидела раскалено-красный уголь солнца. Громыхая, проехал грузовик. Тогда ей стало ясно, что они не успели.
    В тот же миг женщина-исполин поднялась, по-прежнему держа Люси на ладони. Рокочущий голос донесся неясно откуда - Люси разобрала: «Еще воды». Она выронила шланг – перекрутившись, он замер на земле, продолжая поливать выезд из гаража.
    - Есть водосток, - сказала она.
    Огромная рука бережно подвинула ее, усадив на локте, словно очень маленькую куклу. Про грязь или запах думать было не время. Промелькнул мимо свет в открытом окне спальни, и женщина-исполин свернула на другую улицу.
    Они добрались до водостока. С моста Люси поглядела вниз, и ей вдруг стало стыдно. Почти вся вода куда-то ушла - раньше такого она не видела. Серые берега были покрыты спекшейся грязью, между ними пролегала длинная, черная маслянистая лужа. А на дне, в этой луже, лежали ржавые велосипедные колеса, магазинные тележки, остовы кроватей, коляски, старые холодильники, стиральные машины, автомобильные аккумуляторы - и даже два или три старых автомобиля, - и еще сотни ржавых искореженных железок, спутанные провода, жестяные банки, бутылки и полиэтиленовые пакеты. Неподвижно они стояли и смотрели - Люси казалось, она видит все это впервые. Это называлось каналом, пока там была вода. А теперь вода ушла, и стало ясно, что это просто помойная яма.
    - Река, - пророкотал низкий голос, отдаваясь у Люси во всем теле.
    Река была в миле оттуда, за полями и полосой леса. Прогулка для Люси была необычной. Солнце уже поднялось – красный его диск висел в чистом небе. В одном из фермерских домов уже горел свет. Стадо овец и ягнят испуганно забилось в дальний угол загона. Люси все время боялась услышать чей-то окрик.
    Но они без приключений добрались до полосы деревьев. И вот, перед ними была река. Холодная и неприветливая в свете раннего утра, она кружила и несла свои воды. Люси сошла с ладони в прибрежную траву, а исполинская громада побрела на середину потока, рассекая воду, бурлящую у бедер – огромных, как сваи моста. Добравшись до середины, женщина-исполин встала на колени, склонила голову и резко погрузилась в воду. Поднялась гигантская, пенная волна. Блестящие, черные голова и плечи, показались из воды и скрылись, будто корабль, спущенный на воду. Волны плескались о берег, доходя Люси до колен. Изумленная, она смотрела – казалось, какой-то гигантский морской зверь поднимается и снова кидается в кипящую грязную воду.
    Наконец, женщина-исполин вытянулась в полный рост и вышла на берег. Вся грязь с ее тела отмылась. Она сверкала как черное зеркало. Но на лице появилась гримаса боли. Она выплюнула воду и глухо простонала.
    - Получилось! – воскликнула Люси. – Ты чистая!
    Но она все пыталась выплюнуть воду, хотя выплевывать было уже нечего.
    - Жжет! – услышала Люси. – Жжет! – И огромные узловатые пальцы сжались в кулаки, которые стали тереть глаза.
    Теперь при свете дня она могла разглядеть ее как следует. Она изумленно смотрела на исполинские трубы-конечности, миллионы заклепок, смешные гармошки в местах сочленений. Собственным глазам трудно было поверить.
    - Ты робот? – воскликнула она.
    Быть может, подумала она, кто-нибудь издалека управляет этим созданием, дергая за рычажки на пульте. Может, это подводная лодка, похожая на человека. Может...
    Но будто из-под земли, через ноги Люси прошел рокочущий голос.
    - Я не робот, - проговорил он. – Я живая.
    Теперь взгляд огромных черных глаз был обращен к ней. Люси будто оцепенела под этим взглядом – словно чья-то теплая рука захватила ее - бережно, но крепко. Тело женщины было похоже на туловище робота, но лицо было иным - будто лицо статуи из металла, и части его, когда двигались, наслаивались друг на друга. Теперь губы снова открылись, и Люси от странного гула невольно поежилась и почти закрыла глаза.
    - Я – Железная Женщина.
    - Железная Женщина! – прошептала Люси, уставившись на нее.
    - И ты хочешь узнать, почему я пришла.
    Люси кивнула.
    - Вот поэтому! – Неожиданно голос стал громче - и сделался гневным. Люси вздрогнула – глаза ее округлились от страха.
    - Почему? Что случилось? – Люси терялась в догадках.
    - Слушай, - пророкотал голос.
    Люси прислушалась. Теперь уже, словно огромная шкворчащая сковородка, вся земля до самого горизонта наполнилась щебетом птиц.
    - Птицы? – спросила она. – Я слышу…
    - Нет! – и черные глаза сверкнули. На дне зрачков пульсировал красный свет. Люси вдруг стало страшно. Что она хотела сказать?
    - Слушай – слушай!... - рокочущий голос почти сорвался в крик. Огромная ладонь обхватила Люси за плечи – так отец мог бы положить ей руку на плечо, - а гигантские большой и указательный пальцы другой руки ухватили ее за руку - осторожно, но крепко, - так же бережно, как держали подснежники.
    Люси испугалась лишь на миг – но потом ее поглотило то, что она услышала. Странный, ужасный гул – крики - тысячи, миллионы криков - вой, вопли, стоны. Она зажмурила глаза и свободную руку прижала к уху – но без толку: страшной силы звук все так же бил по ней, словно водопад, почти сбивавший ее с ног. Или будто она в тоннеле, а к ней мчится скорый поезд, переполненный воплями...
    Наконец, не в силах этого вынести, она и сама закричала и открыла глаза, стараясь выкрутиться, освободиться от ладони, обхватившей ее плечи. Но указательный и большой пальцы держали ее слишком крепко, рука обхватывала ее слишком плотно. И все это время к ней был обращен проницательный взгляд огромных черных глаз. И хотя глаза Люси были широко открыты, ужасный ком чьих-то криков, воплей, завываний и стона по-прежнему мчался к ней – он становился все ближе и громче – и вот, ей уже казалось, что еще миг – и он врежется в нее, как скорый поезд.
    Но в этот миг пальцы и рука отпустили ее, и шум прекратился – словно кто-то нажал выключатель.
    Люси стояла, задыхаясь от страха. Она чуть не бросилась бежать – неважно куда, лишь бы прочь с того места. Но большие, полузакрытые теперь глаза опять потеплели.
    - Что это? – вскричала Люси. – Это было ужасно! – Она почувствовала, что дрожит и вот-вот расплачется. У нее звенело в ушах.
    - Ты слышала то, - пророкотал голос, - что я слышу все время.
    - Но что это? – вновь прокричала Люси.
    - Это, - ответил голос, - плач обитателей болот. Плач насекомых, пиявок, червяков, креветок, водомерок, жуков, лещей, окуней, карпов, щук и угрей.
    - Они плачут, - прошептала Люси.
    - Плач каналов и прудов, - рокотал голос. - Лягушек, жаб, тритонов. Плач рек и озер. Всех созданий – подводных, надводных и земноводных. Водоплавающих птиц, водяных полевок, землероек, выдр. Ты слышала, что они кричат?
    Люси была потрясена. Она увидела, будто в видении, миллионы созданий – ползучих подводных тварей, прильнувших к камням и песку – их открытые рты – их крик. И рыбы – плотные косяки дрожащих, мерцающих пряжек и брошей, миллионы глаз с золотым ободком – кричат, растягивая губы. И лягушки, у которых нет губ – тоже плачут. Она вдруг вспомнила, как женщина-исполин терла глаза, и поняла, что и лягушкам, влажным и оголенным, как роговица глаза, вода жжет кожу – и увидела, как они трут глаза перепончатыми, почти человечьими пальцами. И угри – тот угорь, извивавшийся беззвучно. На самом деле – он кричал.
    - Что происходит? – воскликнула она.
    Железная Женщина подняла правую руку и направила указательный палец в сторону реки. Теперь Люси казалось, что звон в ее ушах исходил из кончика того пальца. Она посмотрела в том направлении, куда указывал палец. Река все так же несла и кружила свои воды. Но теперь в ней, казалось, появилось отверстие – огненная воронка - и она увидела, что на самом дне этой воронки что-то шевелится.
    Это снова был угорь. Как и прежде, он корчился, скручивался и распрямлялся. Но теперь он приближался к ней из недр той огненной пещеры, словно из глубины туннеля. Извиваясь и корчась, угорь плясал по огненному туннелю. Он был уже очень близко к ним, почти возле самого устья той странной воронки. Она услышала плач, и поняла, что это плачет угорь. И в плаче были слова. Она почти различила их – но не до конца. Она напрягла слух, чтобы услышать слова угря, который извивался и словно горел в огненном жерле. Наконец, он и правда сгорел: у нее на глазах он вспыхнул, обуглился и превратился в серый завиток дыма. Туннель опустел.
    Но в самой глубине огненной пещеры уже появился новый силуэт – он приближался к ним, извиваясь в какой-то странной пляске.
    Это был усач. Он передвигался по поверхности воды на дрожащем хвосте, раскачиваясь и крутясь, чтобы удержать равновесие. Люси видела, как бьются усики у его рта, и как сам он вертится и корчится в огненном жерле. Усач тоже плакал. Казалось, один и тот же крик – точнее, вопль – повторялся снова и снова. Но по-прежнему Люси не могла разобрать слов. И опять, когда она почти различила слова, усач, также как угорь, превратился в завиток дыма и исчез. Но в глубине туннеля уже появилось другое создание, на сей раз - выдра.
    Как и другие, выдра приближалась к ним по огненному туннелю, вертясь и кувыркаясь, извиваясь, словно в танце, будто пытаясь спастись от себя самой. Она тоже кричала, как угорь и усач. И опять Люси почти расслышала слова, звучавшие все громче и громче – выдра плясала все ближе и ближе, и, наконец, у самого выхода, завертевшись волчком, превратилась в облачко дыма.
    Потом появился зимородок. Маленькая ослепительно-яркая птица щебетала и металась, пока не исчезла, вспыхнув как фейерверк, вертящийся на оси.
    Потом заплясала лягушка – она просто прыгала и падала на спину, с трудом переворачивалась, опять прыгала и падала на спину, и так повторялось снова и снова - будто она находилась внутри крутящегося огненного колеса – там, в этой огненной пещере. Ее плач был слышен отчетливо – казалось, одни и те же слова повторялись снова и снова, но Люси по-прежнему не могла их разобрать, а лягушка, завертевшись, тоже превратилась в дым.
    Затем появилось еще одно существо, и оно извивалось - но Люси не могла различить, кто это. А потом, потрясенная, поняла: это ребенок – грудной малыш. Как толстенький розовый тритон, он дергался и бился внутри огненного жерла. Так же, как и другие создания, он словно плясал по огненному туннелю - он бился, пинался и царапался, словно пытаясь выбраться из огненной воронки. На этот раз в его плаче не было слов. Он просто плакал - отчаянно ревел и кричал так, будто миру пришел конец.
    Люси не могла больше это выносить. Она знала, что малыш тоже вспыхнет внезапно ярким пламенем, превратится в клочок дыма и исчезнет. Она спрятала лицо в ладонях. Ее плечи тряслись - она рыдала.
    Наконец, она взяла себя в руки - и вдруг подумала: «Мне же снился страшный сон – просто он продолжается. Если я очень постараюсь, то проснусь, и все будет хорошо». И Люси посмотрела наверх.
    Может, она надеялась увидеть свою спальню на чердаке и полку с пятью чучелами сов, но напрасно: ее взору предстали черные колонны – ноги Железной Женщины. И холодная река. И в ушах по-прежнему стоял звон, но тот странный шум доносился еле-еле, и сквозь него пробивалось пение птиц.
    Железная Женщина смотрела на нее сквозь деревья.
    - Что стряслось? – прокричала Люси. – Что с ними происходит?
    Раздался рокочущий голос – воздух вокруг задрожал.
    - Это все они, - глухо ворчал гром. – Они, все они! Они это сделали. И я пришла, чтобы их уничтожить.
    Большие черные глаза глядели на Люси – на дне черных зрачков пульсировал темный огонь. И вновь прозвучал голос – еще громче, как эхо далекого взрыва:
    - Уничтожить!
    И снова, еще громче, так что воздух или ушные перепонки или вся ее голова, казалось, вот-вот лопнут. Она съежилась – словно реактивный истребитель прогудел внезапно над верхушками деревьев:
    - Уничтожить!
    «Кого?» - в страшном смятении думала Люси. О ком это она? Кто «они»? Ей хотелось спросить, но Железная Женщина подняла стопу высоко над землей и на один страшный миг Люси подумала, что огромное, ужасное существо сошло с ума и вот-вот затопчет ее, как бешеный слон. Сотрясая берег реки, стопа тяжело опустилась. Поднялась другая нога. Железная Женщина подняла руки - исполинские кулаки сжимались и разжимались. Нога упала - земля сотряслась. Теперь глаза горели ярко-красным, как сигнальные огни вдоль дорог.
    И вот, на берегу реки исполинская громада начала свой медленный танец, поднимая то одну, то другую ногу, топая по земле. Потом начала медленно кружиться. Ее топот был похож на гулкие, мерные удары барабана, которые отдавались эхом во всем ее железном теле. Она плясала и пела – голос походил на звук реактивного истребителя, и Люси казалось, она висит прямо под соплом.


    ВРЕДИТЕЛЕЙ - ДОЛОЙ
    НЕВЕЖДАМ - БОЙ
    ВРЕДИТЕЛЕЙ - ДОЛОЙ
    НЕВЕЖДАМ - БОЙ
    ОТРАВИТЕЛЕЙ
    ДОЛОЙ
    ОТРАВИТЕЛЕЙ
    ДОЛОЙ

    Она не пела – а скорей завывала и рычала. Казалось, она вовсе забыла про Люси. Зрелище было невероятное. Существо величиной с несколько огромных слонов вышло из себя и разъярялось все больше с каждой секундой. И Люси подумала: должно быть, она про Фабрику Отходов – люди все время волнуются, что она вредит природе. А Железная Женщина в лепешку ее растопчет - ничто ее не остановит.
    На Фабрике Отходов работал отец Люси. И все жители тех мест работали на Фабрике Отходов. Лишь месяц назад Фабрика выросла в два раза. Со всего мира туда поставлялся мусор. Бизнес процветал. Только недавно отцу снова подняли зарплату.
    В то же время Люси подумала: внутри Железной Женщины миллионы воплей, плач всех водных обитателей, и даже ребенка - человека. Неудивительно, что она завывает и корчится в жутком танце: все создания в ней кричат, и этот вопль исторгается из нее. Должно быть, этот вой слышно на много миль вокруг. И быть может, от мучений всех этих водных созданий, которые горят, корчатся, стенают внутри нее, Железная Женщина и правда сходит с ума у нее на глазах.
    Темнота обрушилась на Люси со всех сторон, она покачнулась и потеряла сознание. Она лежала в беспамятстве, а земля под ней сотрясалась и дрожала.