История Туана Маккариля - Глава VIII

    Глава VIII

    И вот старость подступила ко мне. Усталость прокралась в мои члены, и тоска - в мою душу. Я вернулся в свою пещеру в Ульстере и уснул в ней,  и увидел сон - и превратился в ястреба.
    Я оставил землю. Ласковый  воздух был моей стихией, и мой зоркий глаз видел все, что творилось на сотни миль вокруг. Я мог парить - и падать вниз камнем; я мог зависать в воздухе недвижимо, подобно утесу над пропастью. Я жил в радости и спал в мире, и я познал сполна всю радость бытия.
    В то время Беотах, сын Иарбонеля Пророка, и люди его пришли в Ирландию, и была великая битва между ними и потомками Семиона. Долго я парил в воздухе над полем той битвы, и я видел всякое копье, и как метали его - и всякий камень, что был пущен из пращи; я видел, как поднимались и опускались мечи - и как щиты воинов сверкали на солнце... И я видел, что победа была за народом Иарбонеля. От тех людей ведут свой род Туата Де Даннан и народ Анде - происхождение их давно позабыто, но ученые мужи говорят, что пришли они с небес, ибо велика была их мудрость и владение искусствами.
    То были боги - жители Зачарованной Страны.
    Долгие годы я был ястребом. И был мне знаком всякий холм и ручей, и каждое поле и луг Ирландии. Я знал очертания утесов и берега морского, я знал, какой была всякая местность под солнцем или под луной.  И я по-прежнему был ястребом, когда Туата Де Даннан оставили землю и поселились в холмах - ибо сыновья Миля завладели Ирландией, одолев их воинство и разрушив их чары. И от них ведут свой род все, живущие ныне в Эйре.
    И вот я сделался стар, и в своей пещере в Ульстере я вновь увидел сон, и превратился в лосося. Во сне моем изумрудные воды моря сомкнулись надо мной, так что я тонул, но не погиб - ибо проснулся я в глубоких водах, и был тем,  кем стал во сне.
    Я был человеком, оленем, вепрем и птицей - а теперь я стал рыбой. Во всех своих превращениях я ощущал радость и полноту бытия - но в воде радость моя была полнее,  сама жизнь была полнее. Ибо на суше всегда было что-то обременяющее и создающее препятствия: подобно рукам, что свисают по бокам у человека, и  которыми разум его должен управлять. У оленя же есть ноги, которые нужно сгибать для сна и распрямлять для бега; у птицы есть крылья, которые нужно расправлять и складывать, и чистить перья, и заботиться о них. Но рыба - единое тело, совершенное, от головы до хвоста - не отягощенное ничем.  Она способна повернуться одним лишь изгибом тела, и плыть вверх, и вниз и вперед, совершив одно лишь движение.
    Как плыл я сквозь нежные воды - как полна была моя радость в мире, где все было гладким - в стихии, которая не дает кануть вниз, но расступается, когда ты летишь вперед. Ибо человек или олень, оступившись, могут упасть, разбившись на дне ущелья; ястреб, усталый, с отяжелевшими крыльями, преследуемый бурей в темноте ночи может погибнуть, разбившись о ствол дерева. Но дом лосося - море, и вода хранит всех ее обитателей.